Заветы отцов наших [СИ] Часть 1-2 - Александр Маркьянов

Сволочь. Если такое будет каждое утро, рано или поздно я поднимусь на крышу с TAC-50. И не говорите мне, что это нарушение права мусульман на отправление своих религиозных обрядов. Помимо правоверных, нуждающихся в общении с Аллахом пять раз в день, есть ведь еще GI,[23] которых эти правоверные обстреливали всю ночь. Как же быть с нашим правом хоть немного поспать, кто его защитит? Кто за нас петицию в ООН напишет? Черт, кажется, у меня уже ум за разум заходит…

Оделся — в моем камуфляже почти от морпеха не отличить, если не брать во внимание отсутствие знаков различия. Обычно так ЦРУшники ходят и люди из "Министерства безопасности родины", так что вопросы идиотские людям в форме без знаков различия задавать уже разучились. Сунул пистолет в кобуру, автомат за спину — тут все так ходят. Пошел вниз в столовую. Устроились морпехи неплохо — война войной как говорится, а обед по расписанию. Выбор одних салатов восемь видов, а так — шведский стол, раздачи нет, бери что нужно. У стен — холодильники с минеральной, обычной водой и колой — иракскую воду никто не пил, вся была привозная. Набрав на поднос различной еды, в основном салатов я осмотрелся, увидел Душана, протолкался к его столу. Пара человек приветственно махнули нам рукой — судя по всему наша вчерашняя прогулка на «свинке» и свернутая набок челюсть мастер-сержанта Андерсона уже вошли в анналы местной истории.

Несколько минут мы сосредоточенно жевали молча, потом Душан тихо сказал:

— Просрете вы эту войну, босс.

Я поднял на него глаза:

— Это с чего?

— А смотри… Биотуалеты, кола десяти видов… Не война а курорт сплошной…

— И что? — продолжал недоумевать я — при чем тут туалет?

— Да при том… Ваши противники довольствуются малым, это их закаляет! А вы без этого не можете.

Я обдумал сказанное, решил разговор прекратить — так можно много до чего договориться.

— Я тебе так скажу, Душан. Не раз были в моей жизни ситуации, когда я сидел по уши в дерьме неделями и питался тем, что находил в этом дерьме. И выжил. Но если есть возможность комфортно устроиться — согласись, откажется от всего этого и окунется добровольно в дерьмо только полный придурок. Давай лучше определимся, кто поедет сегодня в аэропорт, сегодня контейнер со стволами и снарягой нашей приходит. Надо его сюда перевезти, пока не растащили ненароком.

Надо сказать, что за сохранность груза в Багдадском аэропорту я беспокоился больше всего. Если в США система перевозок действовала четко как часы — на каждое отправление наклеивался штрих-код и движением грузов управлял компьютер, то в обслуге и охране аэропорта Багдада кого только не было. Все эти страны, которых мы поспешно напринимали в НАТО. Частники, навербованные где попало и стоящие на охране аэропорта. Вот эти «вояки» вскрыть контейнер и стырить все что плохо лежит могли запросто…

Душан покачал головой

— А если опять на колонну налет?

Да уж… После вчерашнего уже крыша едет, за каждым углом ствол мерещится. Так можно и головой двинуться запросто… Ну и что теперь — вообще с базы не выходить? Тоже бред.

— Сделаем так. Я договорюсь с сарджем, пойдешь с армейским конвоем на аэропорт, они по несколько раз в день ходят. На армейский не нападут, это не частный конвой, там и Страйкеры в колонне и связь с дежурными вертолетами. А мы вместе с сарджем Андерсоном и его орлами слетаем, взглянем на нашу «загородную» базу. Там тоже разобраться надо, что к чему.

Душан протянул руку, я хлопнул по ней, как это принято в американской армии.

Воздушное пространство Ирака

01.07.2006 г.

Симович отправился с конвоем в аэропорт, я же с сарджем начал готовиться к полету на "загородную базу". Подготовиться к полету кстати — дело не такое простое, как может показаться на первый взгляд. Проложить маршрут, запасные места посадки наметить, если что не так пойдет, подать заявку на вылет, чтобы тебя ненароком не сбили, проверить весь вертолет до последнего винтика, заправить, вооружить. Команду собрать, которая будет прикрывать вертолет во время посадки. Много дел, в общем.

Временный лагерь, в который мы собирались лететь, и который, по слова "Задиры Дика" должен был стать моей вотчиной на год, располагался в окрестностях Аль-Кута (на иракском Кут-эль-Амара). Взглянув на карту перед полетом, я сразу понял — дрянь дело, иранская граница почти рядом, а там никогда спокойно не было, даже при Саддаме. Помимо всего прочего, там «хулиганила» армия Махди — радикальная исламистская шиитская группировка, насчитывающая в своих рядах до двадцати тысяч человек. Обычный набор — джихад и сбор денег на него, отработка денег спонсоров путем обстрелов конвоев и закладки фугасов на дорогу, похищение людей, внутренние разборки со стрельбой. От лагеря до Багдада были километров сто пятьдесят, но я прекрасно понимал, что если заранее не принять меры — эти сто пятьдесят километров при серьезной заварушке превратятся в тысячу пятьсот.

Для полета мы решили взять не стандартный UH-60 Blackhawk, а спасательный, разработанный для спецопераций HH-60 Pave Hawk, который был на базе морпехов в единственном экземпляре. Пока на него заявок нет — вот мы и возьмем. Он отличался усиленным бронированием и аж тремя пулеметами на борту — двумя «Миниганами» по бортам, плюс с правой стороны было оборудовано специальное место пулеметчика тяжелого пулемета. Там был установлен М3 — авиационный вариант крупнокалиберного пулемета Браунинг М2. Не Апач, конечно, далеко не Апач, но для наших целей хватит с лихвой. Несмотря на то, что мы летели вдвоем с мастер-сержантом Андерсоном, с собой мы брали еще четверых морпехов как группу прикрытия — кто-то должен был в полете стоять на пулеметах и прикрывать вертолет во время пребывания его на земле.

Учитывая обстановку по маршруту полета, в точке приземления — да и вообще во всей этой гребаной дыре — вооружились мы изрядно. Свою М6А2 я отдал на время сержанту, с собой взял ту самую, переделанную из РПК винтовку, которую привез с собой Душан. Вечером должен был подойти и контейнер с тем оружием, что я отправлял из Техаса, пока пользовались тем, что есть. Конечно, находиться в вертолете с полноразмерной винтовкой не очень удобно, но ничего, потерплю…

— «Пташка», хочу тряхнуть стариной… Я сегодня за пулеметом…

Мастер-сержант мрачно посмотрел на меня.

— Еще один раз ты назовешь меня «пташка» и я припомню, как ты меня звезданул ни за что на трассе…

— О, кей. Но все же на сегодня пулемет — мой.

Сел на неудобное сидение пулеметчика, пристегнулся, заправил ленту в пулемет, повел стволом в одну сторону, другую — ствол двигается плавно без люфтов и прочего. Нормально обслуживали оружие — в Ираке, кстати, с этим плохо, пыль везде лезет, не начистишься. Доложил о готовности. Морпехи и пулеметчики уже заняли предписанные боевым расписанием позиции в вертолете, занимали шумно, подшучивая и подталкивая друг друга. Американцы всегда оптиизмом отличались, даже по уши в дерьме сидя. Экипаж провел предполетную проверку, "Библию зачитал". Вертолетные лопасти закрутились, пошли все быстрее и быстрее, постепенно превращаясь в сплошной диск над нашим вертолетом. Я вставил затычки в уши, чтобы вой турбины не давил на уши, для защиты глаз нацепил специальные очки. Внезапно вертолет с легким толчком оторвался от земли и пошел вертикально вверх.

Честно, люблю летать на вертолетах. Моя слабость. Чем-то они похожи на старинные боевые колесницы. Если самолеты меня нервируют, то вертолеты — восхищают, вот такая глупость. Как только вижу проносящуюся на небольшой высоте землю, охватывает какой-то глупый детский восторг.

Вертолет на небольшой высоте шел над Багдадом, город плыл под нами во всем своем тысячелетнем величии. Мосты через Тигр, разрушенные налетами, в основном уже были восстановлены, на улицах города кипела жизнь.

— Шеф, пройди на низкой высоте над Садр-Сити — сержант Андерсон обращался к пилоту по внутренней связи.

— Принял!

— А ты, Майки смотри внимательно на все это дерьмо…

Господи… Глядя на проносящиеся на небольшой скорости под брюхом вертолета пейзажи я как будто перенесся на тринадцать лет назад, в Сомали. Стало жутковато.

Садр-сити — это вообще город в городе, там живет два миллиона человек, есть "хорошие районы", есть "плохие районы". В любом иракском городе кстати, сразу видно, где строил Саддам, а где строили до Саддама. До Саддама — типичные арабские, грязные и узкие улочки, помои под ногами текут, дома один не похож на другой. Саддам же строил очень широко — стандартные одно и двухэтажные дома, между ними пространства — в футбол играть можно. Как в маленьких американских городках, но разница в глаза бросается — тут трава не растет и поэтому между домами — желто-коричневая пустыня, иногда техника раздолбанная валяется, кучи мусорные. А сейчас мы шли именно над старым районом, с которого и начинался «Садр-сити».